Элизабет Ленхард - Свидание со смертью[Date With Death]
— Лео, ты вернулся? — спросила Пайпер.
— Я вернулся, — ответил Лео. — Не знаю, что произошло. Я увидел тебя лежащей здесь — и что–то отключилось у меня в мозгу. Нечто ужасное. О, Пайпер, мне так жаль, что я пытался причинить тебе боль.
— Это был не ты, дорогой, — ответила Пайпер, обнимая мужа. — Это был не ты. Я знаю.
Из–за плеча Лео Пайпер заметила Пейдж. Ее глаза округлились.
— Пейдж! — воскликнула она, высвобождаясь из объятий мужа. — Как ты попала сюда? Разве я произнесла заклинание. О боже, а что здесь такое творится?
Пайпер указала на Луперкалуса, который все еще боролся с Фиби. Он отвечал ей ударом на удар и буквально извергал огонь. И ведьма, и демон кричали от ярости. Фиби уже теряла силы. Пейдж видела, что сестра еле держится на ногах.
— Не имеет значения, как мы вернулись, — проговорила Пейдж. — Снова наступило время для колдовства. Пайпер, ты приготовила зелье?
Пайпер залезла в карман брюк и вытащила стеклянный флакон с синей жидкостью. Пейдж схватила его и крикнула Фиби:
— Фиби, сюда!
Затем она повернулась к Лео и показала на кучу бездыханных ухажеров у стола:
— Убери их отсюда, хорошо? Я не хочу, чтобы они пострадали.
Потоком светлых лучей Лео очистил комнату. Фиби оглянулась через плечо. Она увидела Пейдж и Пайпер, стоявших рядом у плиты, и отскочила от Луперкалуса. Качаясь, она подошла к сестрам. Пайпер обняла сестру, которая едва держалась на ногах после изматывающей драки с демоном.
Разумеется, демон был готов к новому бою.
— Три маленькие девицы стоят в очереди! — заорал он. — Лучше уничтожить вас всех сразу.
Он отступил назад и бросился на них, издав отвратительный крик. Затем изверг огромный голубой шар мерцающих искр, который летел через комнату.
Пейдж откупорила флакон с зельем. Сжавшись, она вытряхнула синюшную жидкость вверх. Шар с энергией и зелье со свистом и шипением столкнулись над разделочным столом.
— О–о–о‑о, надеюсь, все сработает! — закричала Фиби.
Шар с энергией, полет которого был решительно прерван зельем, мгновение висел в воздухе, шипя и выстреливая маленькими молниями во все стороны, а потом медленно полетел в обратном направлении.
— Что за… — произнес Луперкалус. Но шар попал прямо в цель. Взвыв от ужаса и боли, демоническое тело Луперкалуса взорвалось со страшным невообразимым грохотом.
Сестры прикрыли головы, ожидая душ из слизи. Но от взрыва осталось лишь облако мерцающей серебристой пыли, пульсировавшее в воздухе, словно рой сверхъестественных пчел.
— Заклинание! — закричала Пайпер, вытаскивая из кармана полоску бумаги. — Все вместе!
Холлиуэлы начали скандировать:
Луперкалус, мстительная душа,
Мы избавляем тебя от злого намерения.
По воле Екатерины
И нашей силы Зачарованных
Пусть настанет твой последний жестокий час.
Как только прозвучало последнее слово, мерцающий рой начал вибрировать и извиваться. Затем облако, казалось, принялось сопротивляться силе, засасывающей его. Однако Луперкалус — эфемерный и беспомощный — не мог противостоять волшебству Зачарованных. Пыль стала уплотняться, устремляясь в банку на разделочном столе. Когда последняя пылинка исчезла в ней, помещение заполнил страшный вой агонии и разочарования. Последний бесполезный зов к мщению.
Пайпер закрыла банку и завернула крышку до щелчка.
Наступила тишина.
Когда Пейдж и Фиби, уставшие до изнеможения, сели, Пайпер вытащила из ящика стола маркер и этикетку.
«Демон мщения — Не открывать — Никогда!» — написала она на этикетке, прежде чем приклеить ее к банке. Затем она направилась к кладовой и засунула наполненную пылью банку подальше на самую высокую полку.
— Как говорится в мире тенниса, матч, — произнесла Пайпер, обращаясь к сестрам и устало улыбаясь, — закончился со счетом: Холлиуэлы — сорок. Луперкалус — ноль.
Эпилог
Фиби на цыпочках вошла в спальню, где спал Коул, и приступила к делу. Она положила на ночной столик большой завернутый в фольгу шоколад в форме поцелуя. Затем разбросала красные лепестки розы по стеганому одеялу. Перелила чашку любимого французского кофе Коула в кружку и поднесла к его носу.
Получилось. Мальчик проснулся.
— Фиби? — неуверенно произнес он. Он пытался прогнать сон и приподнял голову над подушкой. — Который час?
— Сегодня День святого Валентина, вот который час. — Она запечатлела влажный поцелуй на лбу Коула. — Я задаю тебе очень серьезный вопрос. Ты будешь моим Валентином, мистер Портер?
Коул хитро улыбнулся и ответил:
— Только в том случае, если ты станешь моей мисс Холлиуэл.
— Пей, — приказала Фиби, пододвигая кружку с ароматным напитком к носу Коула. — Я знаю, тебя не поймаешь на слове, пока ты не принял кофеин. Мне тоже можно отпить глоток?
Коул громко отпил кофе и передал кружку Фиби. Он взял горсть лепестков и игриво посыпал ими свою голову.
— Ты нарушаешь романтический дизайн, — смеясь, запротестовала Фиби.
Коул тоже рассмеялся. Вдруг его лицо чуточку помрачнело, и он притянул Фиби к себе.
— Фиби, ты уверена, что действительно хочешь?
— Стать твоей Валентиной? — спросила Фиби, все еще улыбаясь.
— Стать моей невестой, — ответил Коул. — Происшествие с Луперкалусом… ну, оно было поучительным.
Фиби виновато посмотрела на него.
— Я так и не рассказала тебе, что произошло с Джошем в Древнем Египте, — проговорила она. — Но я хочу рассказать тебе сейчас.
Фиби почувствовала, как Коул напрягся. Его глаза приобрели стальной блеск, когда он сказал:
— Хорошо, я готов слушать.
— Джош наконец объяснил, почему прекратились наши взаимоотношения, — начала
Фиби. — Когда мы видели, как Максенциус подвергает святую Екатерину пыткам, мы тоже испытали небольшую пытку: мы снова вернулись к прошлому.
— И… — произнес Коул, сжимая челюсть.
— И я поняла, в чем состоит наша проблема, — дотронулась Фиби руками до щек Коула. — Он не ты, Коул. Я так рада, что ты у меня есть. Не только потому, что ты сильный, умный и настоящий красавец, а потому, что ты не боишься… жениться на ведьме, обладающей сверхъестественным восприятием, умеющей поднимать предметы силой воли и драться, которая слишком близка со своими сестрами.
— Если ты ставишь вопрос так, — произнес Коул, — гм, пожалуй, мне придется уйти!
— Да ну тебя! — рассмеялась Фиби, шлепнув его по руке.
— А если серьезно, — поведал Коул, — я не только благодарен тебе. Я горжусь тобой. Твоя сила служит добру. Мне… всем нам.
